О согласии, которое мы должны иметь с волей Божией, разделяя другие добродетели и все сверхъестественные дары

То же подчинение, какое мы должны иметь воле Божией, как бы Он ни обращался с нами в молитве, мы должны иметь и в отношении всех других преимуществ благодати. Хорошо желать добродетели, ревностно стремиться к ней и стремиться ее приобрести; но мы должны все же вести себя так, чтобы, если и не достигнем того совершенства, которого желаем, то все же сохранять внутренний мир души, довольствуясь той мерой благодати, которую хочет дать нам Бог, и. полностью подчиниться Его божественной воле. Если Бог не хочет даровать тебе чистоту ангельскую, если хочет унизить тебя и испытать постоянными искушениями против целомудрия, то лучше смиренно подчинить тебя Его божественной воле, чем смущать себя и жаловаться на это, что ты. нет этой ангельской чистоты. Если Бог не желает дать тебе столь глубокое смирение, как у святого Франциска, столь же великое кротость, как у Моисея и Давида, столь же постоянное терпение, как у Иова, и если Он позволяет тебе внутренне волноваться противоположными движениями ; хорошо воспользоваться этой возможностью, чтобы познать свое ничтожество и свою низость; но для этого ты не должен терять спокойствия души и не позволять себе идти на беды и жалобы; Этому суверенному Учителю не угодно даровать вам те же милости, что и этим великим святым. Я не верю, говорит отец Авила, что когда-либо существовали столь совершенные святые, что они не всегда желали бы стать еще более совершенными; но это тем не менее не нарушало их покоя, потому что это было не желание, происходящее от расстройства ненасытной похоти, а чувство, которое внушала им одна любовь Божия; так что они тем не менее были довольны полученной долей и даже довольствовались бы меньшим, если бы Бог дал им меньше; они хорошо знали, что желать великих даров с целью оказать великое служение Богу — это иллюзия себялюбия; и что истинная любовь состоит в том, чтобы довольствоваться тем, что отдаешь.

Это учение или эта максима, скажет кто-то, по-видимому, не имеет целью установить, что мы не должны желать быть более добродетельными, чем мы есть, но что мы должны предоставить Богу заботу о нашем совершенстве, а также о том, что касается души. а что касается тела? и не открывает ли это дверь к расслаблению, не дает повода для теплохладности и не мешает трудиться над тем, чтобы стать совершеннее? Это возражение имеет свои основания; и это как раз предотвращает единственное неудобство, которого можно было бы опасаться в вопросе, который мы здесь рассматриваем. Нет учения настолько святого, чтобы мы не могли злоупотреблять им, если не знаем, как правильно его применять; и чтобы этого не произошло здесь, ни в том, что касается молитвы в особенности, ни в том, что касается всех других добродетелей вообще, уместно дать большее разъяснение установленному нами началу. Я не говорю, что мы не должны желать с каждым днем совершенствовать себя в добродетели и стремиться подражать тем, кто наиболее совершенен в ней. Я говорю, что, как во внешних и телесных вещах мы должны обеспечивать заботу, свободную от беспокойства и жадности, так необходимо, чтобы забота, касающаяся наших внутренних расположений и духовных благ, не могла нарушить наш покой и отвратить нас от этого полного соответствие, которое мы должны иметь воле Божией. Когда Иисус Христос сказал своим апостолам (Мф. 6:25): Не заботьтесь о пище вашей и одежде вашей ; он только утверждал, что защищает этим, говорят отцы, лишь слишком большую спешку и слишком много беспокойства об этих вещах; ибо что касается разумной заботы и труда, то они нам не только не запрещались, но даже заповедались: это было наказание, наложенное на нас, когда Бог сказал Адаму (Быт. 3, 19): Хлеб твой будешь есть в пот на лбу твоего ; и у Бога было бы искушение отказаться от этого. То же самое и с духовными вещами: мы должны тщательно их искать и делать все возможное, чтобы их приобрести; но если, делая все, что от тебя зависит, ты не сможешь достичь желаемого; По этой причине вы не должны позволять себе впадать в беспокойство и нетерпение, которых следует бояться больше, чем ошибок, которые могли бы их вызвать.

Постарайтесь не упустить ничего, что от вас зависит; но если, несмотря на всю вашу внимательность, вам случится допустить какие-нибудь ошибки, не удивляйтесь, не теряйте из-за этого мужества; ибо все мы подвержены неудачам. Мы не ангелы и не святые, утвержденные в благодати: мы немощные люди; и Бог, знающий нашу слабость и наше несчастье,тот, кто знает, из какого ила мы образовались(Пс. 102, 14), не хочет, чтобы мы унывали. После наших падений Он требует от нас, чтобы мы чувствовали сожаление и боль; что мы быстро встаем; что мы обращаемся к нему, прося у него новых сил для борьбы, и что мы пытаемся сохранить спокойствие внутри и снаружи себя. Ибо лучше, чтобы ты быстро поднялся со святой уверенностью, которая оживляет твой пыл и удваивает твое мужество для служения Богу, чем позволить своей душе быть побежденной под предлогом оплакивания своих ошибок из любви к Нему, и чем таким образом вызвать недовольство его своим унынием, своим расслаблением, своим равнодушием и тысячей других дурных настроений, которые являются неотделимыми последствиями.

( Сокращено из практики христианского совершенства )

взято из прекрасного католического блога : le-petit-sacristtain.blogspot.com